Артуро Перес-Реверте "Это была не сеньора"

Вчера я просто впал в ступор. Я собирался войти в книжный магазин и столкнулся в дверях с некой сеньорой. По крайней мере, я подумал, что это была сеньора. Женщина около сорока, нормально одета, может быть, немного моложаво для своего возраста. А в остальном приятная на вид. Ни элегантная, ни вульгарная. Ни красавица, ни страшненькая. Итак мы с ней столкнулись в дверях: она выходила на улицу, а я собирался войти. И уже на пороге я машинально остановился, чтобы пропустить ее. Вот уже почти шестьдесят лет – в свое время моим родителям пришлось потрудиться для этого – я делаю это перед кем угодно: женщиной, мужчиной, ребенком. Даже перед теми, кто разгуливает по центру Мадрида в трусах и шлепанцах, с голым торсом и с пропитанной летними ароматами футболкой на плечах – то есть в таком расхристанном виде, будто они на пляже, или только что плескались в деревенском пруду.

Так вот, я остановился. Чтобы пропустить сеньору, как пропустил бы любого. Даже своего злейшего врага. Даже налогового инспектора пропустил бы. Но я ошибся, приняв за сеньору ту, что только мнила себя таковой; потому что, увидев, что я ее пропускаю, она вместо того, чтобы сказать "спасибо" или пройти молча, посмотрела на меня со странным выражением то ли заносчивости, то ли агрессивности – как будто я ее только что ужасно оскорбил – и бросила мне в лицо: "Это мачизм!"

Послушайте. Я уже шестьдесят четыре года живу на свете и много чего прочитал, много где побывал, а также всякого повидал, но так, как эта сеньора – или особа женского пола – со мной никто никогда не поступал. Никогда в жизни. Так что прикиньте, в каком я был шоке. Представьте, каково это человеку моего возраста и моего поколения, воспитанному в том числе и дедом еще из XIX века и приученному с малых лет, сопровождая женщину вниз по лестнице, идти впереди, а поднимаясь – сзади, чтобы поддержать ее, если она споткнется на каблуках, открывать перед ней дверцу автомобиля, вставать, когда женщина входит или уходит, по улице идти рядом со стороны мостовой, ну и тому подобное. Прикиньте или представьте себе, если в ваше семейное воспитание все это не входило, и поставьте себя на мое место – у входа в книжный магазин, глядящего в лицо этой дамочке.

Жаль, что у меня не было времени и терпения высказать ей все, что мне хотелось. Что-то вроде: "Мол вы ошиблись, сеньора, или как там вас. Пропустить вас в дверях или в другом месте – это совсем не мачизм, как не мачизм то, что я никогда не сижу в общественном транспорте, просто все равно мне станет стыдно, когда я увижу стоящую беременную женщину или кого-то старше меня. Так же как не мачизм уступить место в очереди или такси тому, кто спешит; или снять головной убор, приветствуя кого-нибудь или войдя в дом или общественное место. Это чтоб ты знала, идиотка несчастная. Пропустить тебя – это просто рефлекс, непроизвольный и естественный для воспитанных людей (а их еще хватает): пропустить мужчину, женщину, ребенка и даже политика или почитателя Альмодовара . Ты тут ни при чем. Я сделал это не из-за того, что ты женщина, а просто потому что воспитанность – это когда здороваешься или пропускаешь кого-то вперед – облегчает жизнь и общение с незнакомыми, но такими же воспитанными людьми."

Ну да ладно. Жаль, что я не сказал все это там, на месте, но не было времени. Да и не знаю, поняла бы она. Так что я стоял и смотрел на нее, улыбаясь, что ее совершенно не тронуло, потому что, увидев, что я стою и ничего не говорю, она прошла с видом смертельно оскорбленной. "Как я его срезала!", – должно быть подумала она. А я, в свою очередь глядя на нее, думал: "Это не из-за тебя, дура. Я прекрасно знаю, что ты этого не заслуживаешь. Это из-за меня. Из-за того, что некоторые из нас стараются всегда оставаться самими собой. И поэтому я презрительно улыбаюсь, глядя как ты выходишь из магазина, который вряд ли был тебе чем-то полезен".

XL Semanal 18 июля 2016